Это облако из роз.

Лепестками белых роз

Наше ложе застелю,

Я люблю тебя до слез,

Без ума люблю.*

Дурацкая песня, дурацкие слова, все глупо. Да вот только Назар смотрел в его глаза и не мог заставить себя отвести взгляд. Мелодия звучала, певец, исполнявший ее, вкладывал душу в каждое слово. И тут Назар почувствовал, что его душа наполняется до краев этим теплом и светом, и он плыл в этой мелодии и тонул в "его" глазах, зная, что все происходящее — безумие.

Лешка замер, услышав мелодию, потом перевел взгляд на Назара и растерялся. Он слышал, как проникновенно поет исполнитель эти простые слова, и чувствовал, как они западают в душу и отзываются там теплом и светом. И эти глаза Назара. Почему-то Назар молчал и просто смотрел на него, а мелодия звучала, говоря о любви.

Когда песня завершилась градом аплодисментов подвыпившей публики, Назар отвел взгляд и залпом выпил бокал вина, к которому лишь чуть притрагивался в течение этого вечера.

— Поехали, уже поздно, — не смотря в глаза парню, произнес он.

Леша лишь кивнул и нервно встал. Он не понимал, что с ним происходит. Ведь это всего лишь песня, и он всего лишь с Назаром, который просто угостил его ужином, а потом опять исчезнет из его жизни и неизвестно, когда появится. Тогда что не так? Почему он чувствует столько смятения и смущения в себе.

В машине они ехали молча. Подъехав к Лешиному дому, они практически формально попрощались, и Алешка, выскользнув из машины, быстро скрылся в дверях подъезда.

Назар не спеша вырулил из двора и медленно повел машину в сторону дома Ефима, где он теперь обосновался. Он всю дорогу гнал от себя эти мысли и чувства. И не понимал, ну почему за столько времени в нем так и не утихло все это… Ведь последний раз они виделись вот так близко осенью в ноябре, когда ездили вместе в его дом под Смоленском. А потом все эти мимолетные встречи на конюшне, где они и не разговаривали особо. Назар брал поседланную лошадь и потом отдавал Вальхензея и уезжал. И вот за столько времени то, с чем он боролся в себе, не только не умерло, оно стало еще острее, болезненней. Как же все это глупо. Он ревновал Лешку даже к этой девочке Ане, хотя должен радоваться за то, что парень нормальный и у него нет этого отклонения, как у него. Значит, Алешке нравятся девушки и это хорошо. Но ведь и ему нравятся девушки, да вот только не так, как этот Алеша. Назар смотрел на асфальт в свете фар и думал о том, что он выполнит клятву, данную самому себе. Он будет сильным и будет бороться со своим неправильным желанием и никогда не позволит себе исковеркать жизнь этого чистого и наивного создания. И он сделает все, чтобы жизнь Алеши была счастливой и безоблачной.

После этого странного посещения ресторана, в душе у Алеши остался неприятный осадок в виде непонимания и горечи обиды, хотя он и не знал за что. Назар опять пропал из его жизни до самого лета. Хотя он и приезжал на конюшню покататься на своем коне, но казалось, Алеша исчез для него и не существовал как вид. Лешку это больно задевало, но он старался держаться. Быстро поседлав коня, он уходил, а потом, забирая Вальхензея, старался больше не попадаться на глаза Назару. Казалось, того тоже все устраивает. Хотя через Петровича Назар опять оплатил постой Зацепа еще на полгода вперед и оставил денег на его лечение.

Вот так незаметно и подкралось лето.

В этом году Варвара Петровна уже с нетерпением ждала его наступления, чтобы уехать к своей подруге на дачу. Прошлый год показал, что напрасно она переживала за внука. Он вел себя очень ответственно и не дал ей повода переживать за него. Поэтому и на этот год в десятых числах июня она, в сопровождении Алеши, поехала к своей подруге на дачу. Леша, проводив бабушку, вернулся в Москву и, как обычно, стал с утра до ночи пропадать на конюшне. Здесь его и отловил Петрович и сообщил, что он с Вальхензеем едет на чемпионат России в Кострому. И что Малькович туда же везет пять лошадей. Так что Лешке скучать будет некогда. Алеша растерялся от такого известия. Он знал о соревнованиях в Костроме. О том, что там регулярно летом проходят масштабные соревнования, на которые приезжают спортсмены со всего бывшего Союза со своими конями. И там в течение недели проходят старты, на которых они соревнуются. Причем, там проходят не только соревнования по конкуру, но и по выездке, и по троеборью. Все приезжают в Кострому за неделю и размещаются рядом с костромским ипподромом. Лошадей ставят в летники, а спортсмены селятся в гостиницу. Это очень известные и очень популярные соревнования, и Леша даже мечтать о них не мог. И вот тут такое известие. Он стоял и радостно улыбаясь, слушая наставления Петровича.

— Это Малькович организовал, чтобы я туда поехал с его конями? — в заключение речи Петровича спросил Алеша.

— Нет, Назар.

Петрович развернулся и ушел к себе, а Алеша так и стоял, смотря перед собой и не понимая, почему этот человек все для него делает.

Лето, жара, люди, кони и он, Алешка, в эпицентре всего этого. Соревнования в Костроме проходили ярко, масштабно и весело. Кроме конкуристов, таких, как он, там параллельно проходили соревнования по выездке и троеборью. Выездкой в основном занимались девушки, как и во всем конном спорте. Этот вид считался наиболее женской дисциплиной. Так что недостатка в девушках здесь не было. Они были все красивые, целеустремленные и жизнерадостные. С удовольствием флиртовали с парнями и были не против более близких отношений. Основное веселье начиналось к вечеру, после того, как спортсмены заканчивали тренировки, уборку у лошадей и их кормление, и вот тогда закипала ночная жизнь. Конечно, на взгляд девушек, троеборцы для них были более привлекательны. Ведь парни, занимающиеся троеборьем, это воплощение мужества и бесстрашия. Да и не удивительно: троеборье — это когда нужно нестись на лошади по пересеченной местности и прыгать через вкопанные в землю мертвые препятствия. И это не конкур, где все прыжки происходят на идеально ровном огороженном поле, да еще и препятствия разрушаются, если их задевает лошадь. У троеборцев все было реально круто и серьезно — задел препятствие, можешь и вместе с лошадью перевернуться. И конечно, сам кросс, когда они неслись, перепрыгивая через рытвины и канавы, взбирались на пригорки и спускались по отвесным склонам и крутым насыпям. Вот за это мужество их и любили девушки и вились вокруг них небольшими стайками, стараясь получить внимание такого парня. Таким вниманием и Алеша был не обделен. Хотя и являлся конкуристом, но почему-то вокруг него тоже постоянно крутились девушки на радость его коновода, которая любила подкалывать Лешку пошлыми, но безобидными шутками.

Вечерняя жизнь здесь не затихала до утра. Все приехавшие спортсмены жили в одной гостинице, находящейся на территории костромского ипподрома. Привезенные на соревнования лошади стояли в летней конюшне здесь же, справа от конкурного поля. Так что вся жизнь была сосредоточена в одном месте. Сюда приезжали заранее за семь — десять дней, чтобы дать лошадям отдохнуть после поездки, а потом адаптировать коней к новому месту. Алешка тоже приехал заранее. На нем было пять коней Мальковича и, вечно с претензией на свою индивидуальность и замашками лидера — Вальхензее. На конях Мальковича он должен был прыгать не в один день, а постепенно в процессе соревнований и те, на ком он уже отпрыгает, будут отвезены обратно. Так что к концу соревнований к основному дню финала под ним останется всего лишь один конь Мальковича и его Вальхензее. Это были очень значимые для Алексея старты. Если он чисто отпрыгает на Вальхензее основные старты и войдет в пятерку лидеров, его возьмут в сборную России. Это была заветная мечта Алеши, первая ступень к Олимпиаде.

Шел уже пятый день соревнований. Леша успешно все эти пять дней отпрыгал на конях Саввы и еще у него был один старт на Вальхензее. Он был доволен собой, выкладывался на все сто и знал, что Петрович тоже будет им доволен и может гордиться таким учеником.