Вечерами Лешка поначалу не хотел участвовать в общей жизни молодежи. Но его коновод вместе с девчонками, которые за ним увивались, регулярно вытаскивали его на посиделки. Такие посиделки возникали стихийно. Это могла быть комната в гостинице, куда набивалось нереальное количество народу или разведенный чуть вдали костер, у которого все собирались. Ребята приносили с собой большой кассетный магнитофон и включали его на полную мощность, оглашая окрестности популярными хитами. Вот под них народ и зажигал до утра.

С этим магнитофоном и днем особо веселые троеборцы ходили, положив его себе на плечо и смотря, как девчонки отплясывают под "Белые розы" или "Фаина, Фаина".

Под вечер обычно репертуар плавно сменялся из веселого и зажигательного на романтический. Так было и сегодня. По многочисленным просьбам уже хорошо выпивших девушек, парень ловко поменял кассету в магнитофоне и нажал на пуск. И оттуда понеслись плаксивые завывания страдающей певицы:

"Плачу, снова, слышишь, о тебе, любимый, плачу…

Слезы я наверно наревела из-за всех.

Пусть удачу, мои слезы принесут тебе удачу,

Мое горе превратится в твою радость, твой успех…"**

Алешка уже не мог выносить такого. Наверное, за все время пребывания здесь, он выучил слова этой песни наизусть, поскольку у женского контингента она пользовалась повышенным спросом. Леша хотел незаметно ретироваться, но, встав с бревна, лежащего около костра, сразу привлек к себе внимание.

— Потанцуем? — услышал он рядом с собой голос и, обернувшись, увидел девушку с начесом светлых волос.

Он не хотел танцевать, и тем более слушать вот эти страдания певицы из магнитофона, но отказать девушке не смог.

Вот так они и танцевали.

А на следующий вечер девушка, которую звали Таня, решив, что теперь они вместе, постоянно была подле него. И когда снова веселая музыка сменилась на очередные подвывания, она, положив свою руку на его, предложила пройтись.

Алеша слушал надрывные слова песни из магнитофона:

"Не плачь, еще одна осталась ночь у нас с тобой,

Еще один раз прошепчу тебе: "Ты мой", еще один последний раз твои глаза

В мои посмотрят, и слеза вдруг упадет на руку мне, а завтра я одна останусь, без тебя,

Но ты не плачь…"***

Понимая, что такого душещипательного текста он больше не вынесет, Леша взял Таню за руку, и они пошли в сторону от основных фонарей по дорожке между деревьями.

Как получилось, что Алеша стал отвечать на поцелуи Тани, он не помнил, но ему это даже понравилось. Он стал чувствовать отклик у себя внизу и Танюша, прижимавшаяся к нему, это тоже почувствовала.

Она, видно, была не против продолжить и, поймав его ладонь, потянула в сторону кустов.

— Подожди… — Алеша остался стоять на месте, — извини, я не могу… у меня девушка есть.

— Но она же не здесь? И потом, я же тебе не жениться на мне предлагаю.

— Извини… я не могу.

— Странный ты… Ладно, не парься. Пойдем тогда к костру.

Леша был рад, что Таня не обиделась и вообще все так легко восприняла. Он же, сидя у костра и продолжая слушать излияния певицы о своей боли, думал об Ане. Ведь у них все серьезно. Они и жизнь свою совместную уже распланировали, когда она отучится и начнет работать. Вот тогда они поженятся. Аня не могла раньше согласиться на женитьбу, хотя тоже этого хотела, но она очень любит родителей и всегда была послушной девочкой. Поэтому она просто не может их расстроить, а значит, обязана закончить институт и работать по профессии. Профессия журналиста сейчас востребована, и они решили, что им хватит денег, чтобы и квартиру снимать, и семью создать. Ведь Алешка тоже неплохо сейчас зарабатывал. Правда, пока за Зацепа Назар платит. Но ничего, он тоже сможет коня оплачивать и семью содержать. Думая об Ане и об их любви, Алеша был убежден, что у них та самая настоящая любовь. И он не смог сегодня быть с Таней, хотя она ему понравилась и даже пробудила в нем желание. Но он не мог изменить Ане, та ему доверяет, и они любят друг друга.

Вот с такими мыслями он и побрел в комнату гостиницы, где кроме него жили еще три парня, надеясь на то, что в их комнате сегодня нет пьяных посиделок.

Дни соревнований пролетели, и завтра был последний день стартов. Это был решающий день. Сегодня Алеша должен был прыгать на Вальхензее сто тридцать, и если он войдет в пятерку лидеров, то место в сборной России ему обеспечено. От такого знаменательного события он не спал полночи, а утром ни свет ни заря вскочил, боясь проспать старты.

Быстро приведя себя в порядок, Леша помчался к коню. Странное беспокойство возникло в душе и не оставляло его. Подойдя к деннику, Алеша почувствовал неладное, а открыв дверь увидел…

Передняя левая нога коня отекла. Вальхензее стоял так, чтобы не опираться на нее, держа вес на трех других ногах. Сердце Алешки упало вниз и замерло. Затем он опомнился и помчался в ветеринарный лазарет.

Ветеринары недолго осматривали ногу Вали, вердикт был не утешителен. Это удар, сильный удар. Такой удар мог быть нанесен железным прутом или монтировкой…

На этом соревнования для них обоих завершились. С трудом заведя сильно хромающего коня в коневозку, они двинулись в сторону Москвы. Всю дорогу Алешка проревел, сидя в отсеке коневозки с конем. Хотя он и нарушил технику безопасности при транспортировке лошади, но ни водитель коневоза, ни его коновод не смогли его оттуда забрать.

Алешка ревел не из-за потерянных теперь стартов и несбывшейся мечты войти в сборную по конкуру, хотя это было тоже обидно. Ему было жалко коня. Он не понимал, как человек мог такое сделать с лошадью. Ведь коню же больно…

Примечания:

*"Я люблю тебя до слез"

Автор текста (слов): Николаев И.

Композитор (музыка): Крутой И.

**"Плачу"

Исполнитель и текст песни: Татьяна Буланова

***"Не плач"

Исполнитель и текст песни: Татьяна Буланова

ГЛАВА 18

Первая половина года для Назара выдалась тяжелой. К постоянным стычкам и разборкам с другими бандами теперь прибавился все более укрепляющий свои позиции РУБОП. Власти не давали им спуска, и война шла не на жизнь, а на смерть, и это уже не было метафорой. Региональное управление по борьбе с организованной преступностью имело полную бесконтрольную власть и не щадила таких, как Назар. Вот и приходилось выживать, сохраняя то, что уже принадлежало им, да еще новое захватывать, живя по принципу — или ты или тебя.

Но было и то, что порадовало Назара и его банду — это чечены, которые с началом войны у себя на родине с ноября прошлого года стали отзывать своих боевиков из Москвы. Не до этого им стало. Там, в Чечне, у них шла война, и им было уже не до "завоевания" Москвы. Вот и Шамиль пропал. Говорили, вернулся к себе и активно включился в войну. Это дало Назару и его банде небольшую передышку, так как чехи были слишком серьезным противником.

Еще одно известие омрачило начало лета этого года. Назару сообщили, что вдова Сарычева покончила с собой, выбросившись из окна. Теперь все ее активы и принадлежащие ей доли перешли к ее сыну, который так и не приехал из Англии даже на похороны своей матери. Назар ждал его приезда. Теперь позиции в бизнесе поменялись, и поэтому он принял решение пристрелить сына Сарычева и перевести на себя всю его долю. Но видно звезды распорядились иначе. Гавр Сарычев не приехал, а гоняться за ним по Лондону со снайперской винтовкой пока Назар не хотел. Одно дело убийство здесь, где каждый день только кого-нибудь и убивают, и другое дело в Англии, где это вызовет ненужный резонанс. Поэтому он решил на время забыть о нем, о Гавре. Пусть живет, а дальше жизнь покажет.

Еще его радовали звонки Петровича об успехах Алешки в спорте. Он с непривычным для него теплом и трепетом в душе вспоминал их посиделки в ресторане по поводу восемнадцатилетия парня. Хотя ему и не нравилось, что так тяжело даются ему вот такие их встречи. И чтобы лишний раз не делать себе больно, он лишь изредка приезжал кататься на своем коне, практически не общался с парнем, а деньги для Лешкиного коня оставлял Петровичу.